Распад СССР. В чем же загадка?

Попытка спора

«А мы рукой на прошлое – вранье!»… Почему-то эта строка вспомнилась, когда я читал статью московского журналиста Сергея Баймухаметова «Бумеранг, или загадочный крах СССР», опубликованную в «Вестнике» № 17. В самом начале ее автор заявляет: «Если крах коммунизма в какой-то степени для меня загадочен, то не менее загадочен и распад СССР».
Странно читать такое сегодня, когда уже прошло достаточно времени и вполне можно было осмыслить все произошедшее тогда. Если, конечно, не продолжать стоять на позиции защиты той античеловечной общественной системы, существовавшей на территории бывшего СССР. Уже давно доказана ложность и ненаучность идеологии, называемой коммунизмом, и основанной на этой идеологии государственной системы. Коммунизм – это страшный обман миллионов людей, сопровождаемый их тотальным зомбированием и преступным массовым уничтожением. И в его крахе абсолютно нет ничего загадочного: это – закономерное явление, которое обязательно должно было произойти. И произошло оно с исторической точки зрения как раз вовремя, когда человечество стояло на грани полного уничтожения в связи с безудержным ростом ядерного и прочего масштабного смертоносного оружия и в связи с усилением накала противостояния того же коммунизма всему остальному миру.
Совершенно естественно, в результате длительных процессов и серьезных причин, а не отдельных событий (августовский путч или беловежский «сговор»), распалось и государство, которое называлось СССР. Этот так называемый Союз появился по инициативе верхушки безраздельно к тому времени (1922 год) правящей в России и соседних республиках коммунистической партии, захватившей власть в 1917 году в результате октябрьского, контрреволюционного по своей сути переворота при помощи вооруженной силы. Идеология и практическая деятельность этой партии были основаны на утопических лженаучных, антинародных и антигуманных идеях; массам же пытались внушить доверие страхом и соответствующей обработкой умов. Она же, эта единственная коммунистическая партия (другие были отстранены), ее аппарат и ее структура были фактически механизмом власти в том государстве. Уничтожение, ликвидация, экспроприация – вот на чем на протяжении всего своего существования держалось это государство – СССР. Десятки и десятки миллионов людей были под разными формальными предлогами уничтожены за советские годы, уничтожены незаконно даже с точки зрения придуманных самой же партийной верхушкой законов. Насильственно выселялись и уничтожались целые народы и их языки, и это был настоящий геноцид. Уничтожался генофонд многих наций; только, например, в Беларуси в тридцатые годы по указанию Москвы было репрессировано и уничтожено 90% всей научной и художественной интеллигенции (Леонид Моряков. «Уничтожение». Справочник, Минск, издательство фонда «Неман», 2000 г.). Вот вам и «союз народов», о котором некоторые вздыхают сегодня.
Позволю себе не согласиться и со следующим утверждением Сергея Баймухаметова: «А загадочным я называю крах СССР потому, что абсолютное большинство народа было против раздела и распада». Неправда! Мыслящее большинство, особенно в союзных республиках, прекрасно понимало необходимость всех перемен. И в том, что «на улицы никто не вышел», можно прочитать только молчаливое одобрение.
Мне кажется, что если бы состоялся настоящий суд, международный судебный процесс типа Нюрнбергского над коммунистической партией, над ее антинародной политикой и практикой, над созданной ею государственной системой, то была бы доказана преступность деятельности того государства и во многих других отраслях. Ненаучным, волюнтаристским было, например, размещение по указке из Кремля производительных сил и в центре, и в советских регионах. Так и не поднялось в той стране сельское хозяйство, несмотря на огромные территории и потенциальные природные возможности. Железный занавес на границах; никаких прав человека и свобод. В области духовной поддерживалось лишь то, что звучало в русле официальной партийной идеологии; создавать произведения по партийному и государственному заказу считалось свободой творчества; русский язык не без давления сверху во всех сферах, особенно в образовании, вытеснял языки национальные. Внешняя политика того государства была основана на принципах великодержавия и имперскости, на принципах необходимости расширения сферы коммунистического влияния и на соседние государства, и на другие регионы планеты. В результате – потворство развязыванию Второй мировой войны, последующие преступные войны: Венгрия, Чехословакия, Афганистан… Механизм власти одной партии укреплялся, цементировался и мощной системой внутреннего сыска и наблюдения – ВЧК, НКВД, МВД, КГБ, – все это называлось по-разному, но люди, граждане этой «мощной сверхдержавы» хорошо понимали, что это такое.
Такое государство, замешанное, основанное на крови миллионов, рано или поздно должно было прекратить свое существование. Распад коммунистической партии, уход ее как единственно правящей из власти только подтолкнул, приблизил и распад, прекращение существования такого государства. Нельзя было силой сохранять искусственный, держащийся на страхе и подчинении Кремлю Союз ССР. Так дальше жить было уже нельзя. Тогда, во второй половине 80-х, все эти процессы государственного разъединения на этом пространстве созревали и нарастали объективно, вне воли тех или иных лидеров. Ведь перед подписанием Беловежских соглашений все республики официально на законодательном уровне уже провозгласили о своей независимости. И Ельцин, Кравчук и Шушкевич (обещал приехать и Назарбаев, но задержался в Москве) подписали текст соглашения, фиксирующего то, что уже на самом деле произошло. Обратите внимание на главную очень точную формулировку: «СССР как геополитическая реальность прекращает свое существование». Свершился исторический распад государства-империи, что было очень точно зафиксировано в Беловежских соглашениях.
На придуманную им же загадку Сергей Баймухаметов дает, на наш взгляд, совершенно необоснованый ответ-разгадку: «На самом же деле Советский Союз рухнул 19 августа 1991 года в результате путча, который очень многие и доныне выдают за попытку спасения Советского Союза». Не стоит преувеличивать значение этого бунта государственно-партийной номенклатуры, теряющей свое насиженное. Нам представляется, что этот путч был только эпизодом среди проявлений агонии в уже идущем давно к тому времени процессе распада СССР. И не «в эти три дня рухнул Союз» – повернуть все иначе уже было невозможно. Возражения вызывает и следующий пассаж С.Баймухаметова: «И Ельцин тут же (сразу после путча – В.Н.) не теряя времени, пока Горбачев снова не обрел силу, сколотил вторую стаю шакалов из себя, Кравчука и Шушкевича. И они, по всем законам шакальей стаи, тайком напали и вырвали всю власть из рук ослабевшего льва.» Здесь все неправда: между путчем и встречей в Беловежской пуще прошло четыре месяца (не «тут же», особенно в то время); не Ельцин «сколачивал» эту «стаю», и не зачем им было вырывать ту власть, которую и так имели уже в своих республиках. Оставим на совести автора и его странные в политическом контексте образные «звериные» сравнения. Думается, что так называемый путч только ускорил в какой-то степени то, что произошло в Вискулях, а не явился определяющей причиной этого.
Заслуга тех, кто собрался тогда в Беловежской пуще, видится в том, что они, констатируя и фиксируя распад Союза, предложили новую форму сосуществования этих республик – СНГ, Содружество независимых государств, форму, дающую возможность мирного, бескровного перехода к новой системе – и идеологической, и государственной. Говоря о тех событиях, нельзя не отдать должное и Михаилу Горбачеву, у которого все же была власть, как бы он не испугался и не «ослаб» (по С. Баймухаметову) после путча. Что он мог тогда? Продолжать усиливать «руководящую роль партии»? Санкционировать новые репрессии, новую кровь? Экономика страны, ее материальная и духовная культура не могли развиваться дальше без перемен в государственной системе. Но он, конечно же, мог, узнав о встрече глав республик в Беловежской пуще, позвонить, например, командиру десантной дивизии, что стояла между Витебском и Полоцком, (той самой, что «работала» в Чехословакии в 1968 году от имени великого Союза ССР), дать соответствующий приказ (формально Горбачев все еще был главнокомандующий), и через полчаса все в Вискулях были бы арестованы. Однако Михаил Горбачев, к его чести, не сделал этого. Распад прежнего государства, к счастью всех, кто в нем жил, произошел без кровопролитной войны, как в Югославии. Ведь там тоже распадалась коммунистическая мини-империя, и многое началось из-за упрямства Милошевича, настаивающего только на своем диктате из Белграда и не желающем соглашаться ни на какие предлагаемые формы конфедерации или иного содружества республик СФРЮ. Я был в Словении как раз после того, как авиация Югославской народной армии разбомбила аэродром в Любляне – столице этой своей же республики, видел результаты этой бомбежки, разговаривал со многими – словенцами, хорватами, сербами… Все говорили о невозможности сохранения государства, основанного на антинародной идеологии.
Конечно, многие ожидания после распада СССР и образования СНГ не сбылись, не оправдались. Этому есть множество объективных и субъективных причин, и это – обширная тема для совсем другого разговора. Но нельзя из-за этих трудностей отрицать объективную неизбежность, вздыхать о прошлом и призывать вернуться назад в СССР. К сожалению, такие голоса все чаще и чаще слышны из Москвы от людей самых различных взглядов и направлений. Явление бумеранга не произойдет, уважаемый Сергей, возврат к прошлому равносилен самоубийству.