четверг, 5 августа 2010 г.

Великий человек и музыкант

Памяти Мстислава Ростроповича

Смерть Мстислава Ростроповича – трагическая утрата для всего человечества. Не верится, что его нет. Не верится, что он уже не приедет к нам в Чикаго, не состоится уже включенный в программу будущего сезона его концерт с Чикагским симфоническим...
Он был музыкантом высочайшего класса и эрудиции. В его сольном исполнении прозвучал фактически весь репертуар классической и современной музыки, написанной для виолончели. Он играл с самыми известными оркестрами мира и успешно дирижировал ими. Своим исполнительским мастерством Мстислав Ростропович вдохновлял многих современных композиторов, которые создавали свои произведения специально для него. Среди них такие имена как Дмитрий Шостакович и Сергей Прокофьев, Бенджамин Бриттен и Леонард Бернстайн.
Особенно плодотворными, даже какими-то трогательными были творческие контакты Мстислава Ростроповича с Дмитрием Шостаковичем, величайшим композитором ХХ столетия. Восемь лет назад у нас в Чикаго состоялся под его патронажем незабываемый Фестиваль музыки Д.Шостаковича. Мне посчастливилось тогда часто общаться с Мстиславом Ростроповичем; он охотно и подробно рассказывал и перед концертами, и после них о своих встречах с Дмитрием Дмитриевичем, об их творческих взаимоотношениях.
Он вспомнил во время одной из наших встреч, что когда ему только перевалило за тридцать, он был уже достаточно известен как классный музыкант. И вот однажды он осторожно сказал Нине (первой жене Шостаковича), что мечтает о том, чтобы Дмитрий Дмитриевич написал музыку для виолончели, только не знает, как его об этом попросить. И она ответила: «Славочка, я тебе скажу, как это сделать. Только учти: это – секретный рецепт. Если ты хочешь, чтобы он написал музыку для виолончели, никогда не проси его об этом!» И с тех пор Ростропович на эту тему никогда не заговаривал, только ждал и надеялся. Молчал и Шостакович, сочинявший в это время свой Первый концерт для виолончели с оркестром. О том, что композитор написал это сочинение, Ростропович узнал из газет. Он был очень огорчен и подавлен, думая, что Шостакович нашел другого виолончелиста для первого исполнения. Ему и в голову не приходило, что его музыкальный и духовный наставник пишет концерт именно для него, но не признается, не будучи уверенным, что эта музыка ему, Ростроповичу, понравится. И вот однажды (это было 1 августа 1958 года в Ленинграде) Шостакович пригласил Мстислава Ростроповича на квартиру своей сестры и показал ему этот концерт, играя на стареньком пианино… А потом робко спросил, нравится ли ему эта музыка. Причем попросил ответить абсолютно честно. «Очень, очень нравится!» – последовал ответ. Тогда Шостакович просиял и сказал: «Если это правда, я прошу разрешения посвятить этот концерт тебе».
Рассказывая это, Мстислав Ростропович подчеркивал, что такой случай – не единственный в его жизни. 117 виолончельных произведений были посвящены ему, и он исполнял их впервые. Следует отметить, что первое исполнение посвященного Ростроповичу Концерта для виолончели с оркестром (опус № 107) Дмитрия Шостаковича состоялось у нас в Америке в 1959 году. Играл Филадельфийский симфонический оркестр, солировал Мстислав Ростропович.
Ровно через сорок лет Ростропович солировал в этом же концерте, который исполнялся у нас в Чикаго. Солировал блестяще, трактуя партию виолончели как личную исповедь, взволнованную и беспощадную, покоряя всех какой-то незащищенностью, исповедальностью, ранимостью. Тот Фестиваль музыки Дмитрия Шостаковича, всеми концертными программами которого дирижировал Мстислав Ростропович, оставил у многих чикагцев незабываемое впечатление. Сам Мстислав Леопольдович был в те дни необычайно открыт, дружествен к каждому, кто вступал с ним в контакт. Душевность, теплота, расположенность, открытость, готовность всегда помочь – все это всегда отличало Ростроповича как человека, музыканта и общественного деятеля.
На чикагском Фестивале музыки Дмитрия Шостаковича с особой силой проявилось дирижерское дарование Ростроповича именно как мастерство прочтения, трактовки, как умение открыть в известной музыке новые интонации, смысловые и эмоциональные оттенки; наконец, умение по-своему услышать полифонию звуков и по-своему понять тему каждого инструмента оркестра в этой полифонии. По-особому звучала под руководством Ростроповича тогда Первая симфония, написанная совсем молодым Шостаковичем. Исполнялись отрывки из запрещенной в сталинские времена оперы «Леди Макбет Мценского уезда», звучала Тринадцатая симфония Шостаковича с подзаголовком «Бабий Яр» на слова Е.Евтушенко, а также его Пятая симфония. В исполнении десятой симфонии Шостаковича проявилась, как показалось, какая-то особая влюбленность Ростроповича в Чикагский симфонический оркестр: соло каждого инструмента звучало как спектакль в спектакле, с огромной взволнованностью и эмоциональной отдачей. Никогда не забуду, как все мы были потрясены исполнением в финальном концерте Фестиваля Одиннадцатой симфонии («Год 1905-й») Д.Шостаковича. Она длится без перерывов более часа; не шелохнувшись, затаив дыхание, сидел переполненный огромный зал, завороженный эмоциональным воздействием этой музыки и каким-то особым чародейством дирижера Мстислава Ростроповича, который будто бы загипнотизировал и оркестр, и весь зал... Невозможно описать эмоциональное воздействие как бы застывшего колокольного набата в финале симфонии: кажется, забываешь все на свете и остаешься наедине со своей душой и вечностью…
После концерта у нас состоялся незабываемый взволнованный разговор. «Эта симфония – протест против всех революций, – сказал тогда Ростропович. – Я слышу в ней протест против всех империй зла, против любого насильственного уничтожения людей, надежду на рассвет после долгой ночи тоталитаризма… Композитор как бы подчеркивает, что мир все более и более становится единым домом, одной большой квартирой, в комнатах которой живут люди, живут надеждой на счастье».
Люди на земле должны жить счастливо, – с этой убежденностью была связана и вся общественная деятельность Мстислава Ростроповича – музыканта и гражданина. Многое в его жизни и сегодня является образцом мужества и гражданского бесстрашия. Гонения властей начались в конце шестидесятых, когда Ростропович и его жена, выдающаяся оперная певица Галина Вишневская, приютили у себя на даче Александра Солженицина. Им не давали выступать ни в Союзе, ни тем более за границей. Потом последовало выдворение из страны, и только через 12 лет им вернули советское гражданство. В августе 1991-го Ростропович стоял у Белого дома в Москве, чтобы поддержать рождение новой России. «Я был там, – сказал он в одном из интервью, – потому что знал: если победят путчисты и к власти в России снова придут коммунисты, то моим друзьям в России станет еще хуже, чем раньше».
Менее известно о дружбе совсем еще молодого Мстислава Ростроповича с Сергеем Прокофьевым, еще одним выдающимся композитором прошлого века, о том, как Ростропович поддерживал его в последние годы его жизни. Музыка Прокофьева тогда практически не исполнялась. Из-за преследования властей и систематической травли в советской прессе композитор страдал тяжелой формой депрессии, он не выходил даже на улицу – боялся всего. Ростропович некоторое время жил у Прокофьева на даче, подолгу вел беседы с ним, помогал ему осуществлять связь с внешним миром.
В эти дни, когда его не стало, хочется вспомнить еще об одном, известном совсем немногим, гражданском поступке Мстислава Ростроповича. Было это в 1965 году, после того как журнал «Новый Мир» напечатал в переводе на русский новую повесть Василя Быкова «Мертвым не больно». На языке оригинала это произведение в Минске печатать боялись, впервые на белорусском повесть увидела свет в том же году в Америке. Талантливый, но еще не так широко известный белорусский писатель жил в Гродно, на первом этаже одного из домов в центре города. После опубликования этой повести Василя Быкова стали травить и преследовать местные власти; резко отрицательные оценки звучали в хоре московской и минской критики. Местные гебешники организовали и «конкретную» акцию: несколько раз по вечерам в окна его квартиры летели с улицы камни…
И вот в те дни однажды под вечер в квартиру Василя Быкова позвонили. Он открыл дверь; на пороге стоял высокий симпатичный человек в очках. «Я – Мстислав Ростропович, – сразу сказал он. – Я немного наслышан о том, что с вами происходит, не могу ли я вам чем-то помочь?» Так они познакомились; Василь Быков был до глубины души тронут таким участием и вниманием. Оказалось, что Ростропович возвращался на машине с гастролей из Европы в Москву и специально изменил маршрут, поехав по неизведанным дорогам, чтобы заехать в Гродно к Быкову, с которым до этого лично никогда не встречался…
Если поверить тому, что среди людей на земле на самом деле могут жить маги и волшебники, то придется признать, что настоящим, не сказочным, а реальным волшебником был именно он – маэстро Мстислав Ростропович. У тех, кому довелось встретиться с ним однажды просто так, не в концертной обстановке, на всю жизнь останется ощущение светлого и возвышенного обаяния его такой простой и такой неординарной личности.
Его имя навсегда останется в истории мировой культуры и цивилизации. Оно выше всех границ.

Комментариев нет: