Марк Шагал: «Теперь и я – доктор…»

О последних шедеврах Мастера

Эти выдающиеся работы Марка Шагала, к сожалению, не так широко известны, о них написано совсем мало. Речь идет о гобеленах, созданных Мастером в последние годы его жизни. Их было десять; их выткала известная французская мастерица Иветта Коуквил-Принс по картинам, выполненным Марком Шагалом цветной гуашью. Три из них экспонируются в Кнессете, парламенте Государства Израиль, первый и последний находятся совсем рядом с нами: гобелен «Пророк Иеремия» – в Милуоках, работа – гобелен «Иов» – в нашем городе, в здании Чикагского Реабилитационного института. Им и посвящается наш рассказ.

1.«Пророк Иеремия»

Потрясающий шедевр мирового изобразительного искусства занимает всю стену в вестибюле здания Еврейской Федерации (Milwaukee Jewish Federation) в очень близком от Чикаго городе Милуоки. Впечатляют прежде всего огромные размеры гобелена «Пророк Иеремия» – 14 х 19 футов (4,26 х 5,80 метров).
Сразу же поражает масштабность замысла, шагаловская эмоциональность всей композиции и образов, типично его цвета, прежде всего – синий и красный, многокрасочность насыщения всего полотна и тончайшие цветовые переходы. Кажется, что перед тобой картина, выполненная маслом. Возникает удивительное ощущение мазка, хотя все выткано цветными нитками в уникальной восточной технике. Перед разорванными страницами Книги сидит сам Пророк Иеремия, в выражении его лица – сосредоточенность, тревожная задумчивость, какая-то неуверенность. Огромный красный цыпленок в правой части композиции заявлен как загадка, наверно, жизни, ищущей выхода и надежды. Извечные шагаловские влюбленная пара, другие летающие существа, яркий желтый полумесяц – то ли птица, то ли рыба… Воображаемые перспектива и рельефы пространства, очертания родного города, деревья и кусты, древо жизни или вечный костер, в пламени-листьях которого зарождается новая жизнь… Не все угадывается сразу в этой завораживающей композиции; многое зависит от вашего, естественно, субъективного воображения. Показалось, например, что синяя птица слева вверху кричит: «Зачем?», увидев в красном сиянии восхождение новой жизни…
Иеремия, один из великих ветхозаветных пророков, яркий персонаж Танаха – фигура удивительно светлая, благородная и трагическая. В годы его отрочества Господь открыл ему, что еще до его рождения Он определил, что Иеремия будет пророком. Много лет пророчествовал Иеремия, обличая иудеев за отступление от Истинного Бога и поклонение идолам, предрекая из-за этого бедствия и опустошительные войны. Он часто стоял у городских ворот, у входа в храм, всюду, где собирались люди, и говорил, говорил, доказывал со слезами на глазах… Но иудеи не слушали его, некоторые старейшины даже издевались над ним. И в результате – разрушение и разграбление Иерусалима Навуходоносором, затем – страдания в Египте, куда бежали оставшиеся евреи. Не поверили и тогда, когда Иеремия предсказал, что царь вавилонский опустошит землю египетскую и уничтожит поселившихся в ней иудеев. Они же и убили Иеремию. А в том же году его предвидение исполнилось… Пророчества Иеремии – не зловещие предсказания, а тревожные откровения, продиктованные заботой о людях, огромным желанием помочь им, предвидения выстраданные, основанные на понимании определенных исторических закономерностей.
«Уже в мои ранние юношеские годы, – признавался Марк Шагал, – я был очарован Библией. Я всегда знал и верил, что в ней – источник поэзии всех времен. Я убеждался в этом всегда: и в жизни, и в искусстве. Библия – словно эхо самой природы…» И конечно же, художника, часто обращавшегося в последние годы своей жизни к персонажам Святого писания, не мог не заинтересовать яркий образ Иеремии, преисполненный прежде всего огромной человечности, любви к людям, великой эмоциональной силы сострадания. «Я обратился к образу пророка Иеремии как к истории пути людей к Богу, их поискам Мира и Мудрости, поискам взаимопонимания в будущем», – так писал Марк Шагал о замысле этой своей работы. Интересны и последующие его чисто художнические уточнения, которые он изложил в письме, присланном специально к открытию экспозиции гобелена в Милуоках. «Красная птица символизирует радость и озарение; может быть, она поет «Песню песен». В то же время красный цвет птицы может восприниматься как эхо долгих страданий евреев в их странствиях через столетия и тысячелетия, их самопожертвований и их невиновности. Создавая эту композицию, я думал о женщинах из Библии, о мадам Голде Меир, о всех отважных женщинах на земле… Мой синий цвет – это, конечно же, цвет надежды и нового Израиля. Синяя птица символизирует изменчивую судьбу, пусть она окажется доброй для всего человечества. Серп луны – другой цвет, новая эра в нашей жизни, что-то, зовущее всех нас думать о лучшем будущем…»
Эта работа была выполнена в 1973 году специально для вестибюля общинного центра Еврейской Федерации в Милуоках по заказу спонсоров строительства этого здания Эвана и Марион Хейфаер. Для официального заказа и обсуждения всех деталей к Марку Шагалу во Францию приезжал представитель и эксперт спонсоров Альберт Эдельман. Выткать гобелен по своей картине художник поручил Иветте Коуквил-Принс, единственной мастерице, которой он полностью доверял, уже известной к тому времени по воплощению в технике гобелена работ Брака, Кальдера, Пикассо, Эрнста и других художников. «У Иветты – золотые руки», – неоднократно говорил своим друзьям Шагал. Поражает цветовой подбор шерстяных нитей, их тончайшее сплетение, так чисто воссоздающее рисунок и замысел художника.
Гобелен «Пророк Иеремия» был торжественно открыт в Милуоках 29 апреля 1973 года. На открытии было специально объявлено, что гобелен посвящается Голде Меир, в то время премьер-министру Государства Израиль, отважной женщине, которой, как и Марку Шагалу, пришлось оставить родину в поисках еврейского счастья и той земли, где возможны мир и взаимопонимание между народами. Совсем ребенком привезла мама сюда, в Милуоки из далекого Пинска свою восьмилетнюю дочку Голду, здесь прошло ее несколько школьных лет…
У этого шедевра великого Мастера хочется стоять и стоять, смотреть и думать… Удивительна притягательная сила этой необычной композиции. Сегодня мне видится особый актуальный аспект этого произведения, как бы перекликающегося со стихотворными строками того же автора:
Гонений, избиений – их не счесть.
Но миру не слышна твоя обида.
Народ мой, где звезда твоя – Давида?
Где нимб? Твое достоинство? И честь?
(Марк Шагал. «Мой народ»)
А может быть, в «Пророке Иеремии» закодирован как главный все тот же гамлетовский вопрос-раздумье: «Быть или не быть?» Почему все в мире так, а не иначе? Что делать, куда идти дальше? Все, что создал Марк Шагал, всегда было актуальным, особенно сегодня. И в этом – огромная эмоциональная сила и смысл его творений.

2. «Иов»

Это – последний шедевр Мастера, гобелен, который люди увидели уже после смерти его автора. Возможно, как и многие, я слишком субъективен, по почему-то здесь, в Чикаго, после того как увидел эту работу впервые, она все время не дает покоя, волнует, заставляет думать, зовет к себе постоянно, призывает снова и снова приходить к ней…
Увидеть гобелен «Иов» Марка Шагала очень просто. Надо только зайти в вестибюль Чикагского Реабилитационного института, корпус которого находится между улицами Superior и Huron в Даунтауне, фасадом к озеру Мичиган, всего лишь в двух кварталах от него и от магистрали Lake Shore Drive. Неожиданная радость восхищения сияла в глазах у многих моих знакомых и гостей Чикаго, которых я уже за несколько лет здесь, в Америке, успел привести сюда.
Гобелен «Иов» висит в самом центре вестибюля, он прикреплен к потолку, а не к стене, как обычно. Все то же первое впечатление, что перед тобой живопись, картина, выполненная маслом. Все та же, шагаловская, сложнейшая композиционная манера. Люди, встревоженные, жаждущие услышать слова правды и откровения, в едином порыве стремятся, как к поводырю, к Иову, герою одной из самых лучших, как мне кажется, книг Библии, праведнику, который осмелился спорить с самим Богом. За спиной у него – жена, символ огромной житейской и ответственности, и заботы, рожденной любовью. На лицах, выписанных скорее обобщенно, укрупненными штрихами, все же читается вера и просветленное страдание. Летают коровы и ангелы, в правом верхнем углу, как почти во всех работах Шагала, – до боли узнаваемые и сегодня очертания Витебска и родных белорусских местечек. И неповторимый шагаловский синий – цвет надежды.
Гобелен «Иов» завершает, венчает обращение Марка Шагала к темам, навеянным непосредственно Библией. Его иллюстрации к ней, выполненные в разной технике, – картины темперой и маслом, литографии, гобелены, рисунки гуашью, углем и карандашом, акварели, скульптурные миниатюры, гончарные изделия, – собраны в Национальном музее в Ницце на юге Франции, который так и называется: «Библейские послания Марка Шагала».
«Книга Иова», конечно же, не могла не волновать художника, так внимательно и вдохновенно прочитавшего Библию и создавшего такие яркие работы по ее мотивам. Иов – праведник, которому были ниспосланы свыше страдания. Бог отнял у него все. С горьким отчаянием говорит Иов о положении, в котором он оказался: «Вот, я кричу: «обида!», и никто не слушает; вопию, и нет суда. Он преградил мне дорогу, и не могу пройти, и на стези мои положил тьму... Кругом разорил меня, и я отхожу; и, как дерево, Он исторг надежду мою... Дыхание мое опротивело жене моей... Даже малые дети презирают меня... Гнушаются мною все наперсники мои; и те, которых я любил, обратились против меня». ( «Книга Иова», 19, 7 – 19. Русский перевод из Библии цитируется по выпуску издательства «Жизнь с Богом», Брюссель, 1983). И тогда Иов, не соглашаясь с таким отношением к нему, осмеливается вступить в разговор с Богом, как с равным, заговорить свободно обо всем, не боясь острых вопросов. Причем Иов начинает этот разговор первым, высказывая Всевышнему выстраданные упреки. Почему в мире царит беззаконие? Откуда несправедливость и почему страдают праведники?
Иов отдает должное всемогуществу Создателя, но в самом рассказе о его деяниях звучит критическая оценка. «Он... остановит воды и все высохнет;.. отнимает язык у велеречивых и старцев лишает разума. Покрывает стыдом знаменитых и силу могучих ослабляет. Умножает народы и истребляет их; рассеивает народы и собирает их. Отнимает ум у глав народов земли, и оставляет их блуждать в пустыне, где нет пути. Ощупью ходят они во тьме, без света...» ( 12, 15 – 25). Вызов Всевышнему с каждой фразой у Иова все сильнее, напряжение нарастает, специально посланные Богом друзья Иова пытаются доказать ему, что и он грешен, поэтому надо смириться и принять все испытания... Но Иов отвергает доводы своих друзей, подчеркивая, что ему важно отстоять перед лицом Бога и людей свою честь и достоинство, а не вернуть себе былые богатства и достаток.
Обращаясь к истории Иова, Марк Шагал продолжает свою космическую тему, где смешиваются время и пространство, где разрывается земное притяжение, где распадается и соединяется снова связь времен. Как распадались и соединялись этапы многострадальной еврейской истории от исхода из Египта до ужасов Холокоста. Зловещее лицо Катастрофы Шагал увидел задолго до начала Второй мировой войны (картина «Белое распятие»), о которой мы уже говорили. А потом пришлось все испытать самому – бежать из Франции в Америку, спасаясь от фашизма...
Иов, – первый, возможно, диссидент на земле, – через мучительный и сложнейший спор с друзьями и с самим собой, приходит к заключению, что он так и не познал великой Премудрости Божьей, прявленной во всем мироздании. Многие вопросы Иова о справедливости, о соотношении добра и зла остались без ответа, но он преклоняется перед великим таинством Бога, осознает все его величие и то, что Он не должен никому давать отчет о делах своих. Только активное восприятие Бога, общение с ним, постижение и проникновение в Библию и ее мудрость могут приоткрыть завесу этой тайны и направить на путь познания и благодеяний. Поэтому Иов говорит о необходимости абсолютного доверия к Богу и его высшей, не всегда сразу постижимой для человека правде. Поэтому ближе всего к Богу – человеческая душа и только душа, без посредников. То, к чему приходит Иов, было предельно близким Марку Шагалу, это соответствовало его пониманию и жизни, и задач искусства.
Здесь, в Чикаго, на улице Superior, в смотрящем окнами на одно из великих американских озер двадцатиэтажном здании Реабилитационного института, «Иов» Марка Шагала появился не случайно. Перед открытием гобелена для обозрения, в специальной статье, опубликованной в Journal of the American Medical Association («Журнал Американского медицинского общества») профессор Генри Бетс, главный врач Реабилитационного института, подробно рассказал, почему именно здесь появилась эта работа и что этому предшествовало. Доктор Генри Бетс прежде всего обращает внимание на специфику института, лечебного заведения для восстановления нормальных функций у людей, переживших сильные психологические стрессы в результате различных потрясений, аварий и прочих жизненных испытаний. Одна из основных задач лечения – поднять настроение пациентов, дать им возможность поверить в себя, подумать о смысле бытия и найти в нем активные положительные аспекты, вызвать новый интерес к жизни. Этому помогают как врачи и лечебные методики, так и окружающая больных в этом институте среда, которую специально, с учетом этой задачи, создавали архитекторы, дизайнеры и художники. Произведения изобразительного искусства в этой среде, по замыслу создателей Реабилитационного института, должны пробуждать добрые чувства, вызывать активность в душе и сознании, стимулировать положительное самоутверждение и восприятие всего окружающего мира. Поэтому институт постоянно пополняет свою коллекцию репродукциями и оригинальными работами художников. Они обязательны во всех палатах, в коридорах, в самых различных помещениях.
Генри Бетс рассказывает, как в 1983 году он встретился с энергичной и неутомимой Вивиан Якобсон, президентом организации, которая называлась «Американские друзья Музея «Библейские послания Марка Шагала». Они разговорились, он поделился проблемами Реабилитационного института, затем разговор зашел о религиозных и духовных истоках творчества Шагала, которого они оба очень любили. «Ваш институт обязательно должен иметь его работу», – сказала Вивиан Якобсон и пообещала сделать для этого все возможное.
Вивиан Якобсон организовала специальный фонд, начался сбор средств. Затем последовала переписка с Марком Шагалом. Узнав, для какого здания заказывается будущая работа, художник, несмотря на свой уже преклонный возраст, с радостью согласился. Он предложил сюжет, сразу же процитировав строки из «Книги Иова»: «Для дерева есть надежда, что оно, если и будет срублено, снова оживет, и побеги от него расти не перестанут...» Именно эти строки были вытканы потом на обратной стороне гобелена. Сам Шагал изменил предложенный заказчиками размер, настаивая именно на двусторонней вертикальной композиции гобелена. Он же, выслушав пожелание о необходимом преобладании в будущей работе гаммы оранжевого, красного и желтого, решительно добавил: «И синего – цвета надежды».
Закончив работу над рисунком, вспомнив о предназначении будущего гобелена, девяностосемилетний художник вздохнул и сказал: «Ну вот, теперь и я – доктор».
Иветте Коуквилл-Принс пришлось напряженно трудиться более года, чтобы в миллионах шерстяных нитей передать все цветовое богатство шагаловского замысла. Открытие гобелена «Иов» состоялось в Чикаго 20 июня 1986 года, когда великого художника ХХ столетия уже не было в живых... Та строфа, которую вспомнил Марк Шагал, предлагая сюжет «Иова», заканчивается так: «Если и устарел в земле корень дерева, и пень его замер в пыли, но, лишь почуяло воду, оно дает отпрыски и пускает ветви, как бы вновь посаженное. А человек умирает и распадается; отошел, и где он?»
И в самом деле: где он, человек? Кто он? Кто я? Кто же мы с вами?
Зададим и мы себе эти вопросы, стоя перед последним шедевром Мастера. И поблагодарим судьбу за то, что у нас есть такая возможность – прийти сюда.