«...Увидеть немного больше, чем другие»

На выставке картин Владимира Тартаковера

Этот художник мало известен в нашей русскоязычной общине. Его картины выставлялись очень редко, почти ничего не писала о нем и наша пресса. Персональная выставка работ Владимира Тартаковера, которая открылась на этой неделе в Центре для пожилых «Forever Young», дает нам яркое представление о его творчестве, о тематических направлениях и жанрах, в которых успешно работает этот мастер.
Приехавшие сюда в эмиграцию художники не смогли, как правило, привезти с собой значительную часть своих произведений. А ведь среди них есть особенно дорогие, связанные с прошлым их авторов. Для Владимира Тартаковера такими, безусловно, являются пейзажные картины, написанные маслом в Кировоградской области на Украине, где ему довелось жить и работать. «На берегу речушки», «Мостик», «Украинский пейзаж», «Возле села Подвысокое», – в этих работах и в нескольких написанных там же пейзажных этюдах ощущается лирическое настроение художника, его заинтересованный взволнованный взгляд, приглашающий к раздумью, к сопереживанию. Какая-то особая трогательность есть, например, в изображении художником белых уточек («На берегу речушки»), в показе тронутых ранней желтизной осени прибрежного луга и деревьев вдоль извилистой речки. Интересна сама техника письма Владимира Тартаковера, сочетание тонкого и крупного мазка, стремление к легкому обобщению натуры. К созерцательному восприятию при этом добавляется лирическое настроение, легкая грусть. В таких картинах уже заявлена индивидуальная живописная манера их автора, своеобразное соединение реалистического и импрессионистского начала.
Познакомимся с основными этапами его биографии. Родился Владимир в Берлине, в семье кадрового офицера Советской Армии. Жил там пять лет, а после демобилизации отца семья уехала на Украину в Кировоград. Художественное образование началось в Доме пионеров, куда шестилетним мальчиком Володя стал ходить в кружок «Умелые руки». Там осваивал умение строгать, выпиливать, вырезать и все прочее, что потом пригодилось, когда уже работал в мастерских Художественного фонда. В 11 лет поступил в городскую художественную школу, после ее окончания поехал в Киев и стал учиться в Художественно-промышленном техникуме. Закончил его по специальности художник-конструктор промышленных изделий. По распределению направили в Душанбе, три года работал там в конструкторском бюро художником-дизайнером. Потом уехал в городок Сургут Тюменской области, там стал активнее заниматься живописью и графикой. Оформлял в Москве на ВДНХ выставку «Ханты-Мансийский автономный округ». Затем вернулся в Кировоград, работал в мастерских Худфонда, занимался выполнением различных оформительских заказов. Делал и мозаику, и инкрустированные композиции по дереву, и многое другое. В свободное время любил писать пейзажи с натуры.
В 1995 году Владимир Тартаковер уехал в Америку, работал более пяти лет в одной из фирм по производству стекловолокнистой оптики и кабелей для связи. Потом фирма эта закрылась, и он стал свободным художником. Теперь уже можно было активно продолжать то, к чему всю жизнь чувствовал влечение. Здесь, в Чикаго, стал чаще ходить на этюды и рисовать натуру.
Интересные работы появились у Владимира Тартаковера после поездок в самые разные близкие и далекие места, и прежде всего – в Израиль. В последние годы художник пишет преимущественно пастелью. Трогательной сосредоточенностью, раздумьем, удивительным вкраплением синих оттенков в общую цветовую гамму привлекает написанная в Иерусалиме картина «Стена плача». В 2003 году художник ездил в Израиль к отцу, который жил в Бер-Шеве. Был в Иерусалиме у Стены плача и видел, как учитель привел в это место свой класс, и дети там молились. «Стена плача» – картина предельно простая по композиции, но в ней есть определенный ритм и особое настроение, полное сочувствия к юным персонажам, пришедшим к этому святому месту. В нескольких вариантах – и радостных, и грустных – выполнены художником изображения знаменитого Бахайского храма в Хайфе. На этой выставке представлена картина, в которой передана величественная перспектива яркой архитектуры храмового ансамбля и колористическая гамма вокруг самого здания и ведущей к нему лестницы. Все освещено лучами заходящего солнца. Очень тонко передает художник в этом пейзаже ощущение теплоты, какой-то божественности самого заката. Красивым убранством улиц с окружающими горными возвышенностями привлекают и другие написанные им пейзажные виды Хайфы. Бесконечный простор, величие этого уголка в Израиле читается в картине «Море в Хайфе», где удивительно соединились стихии волнующегося моря и высокого неба.
А вот другая колористическая интонация – пейзаж «Парад кораблей в Navy Pier», где преобладают зелено-синие цветовые оттенки. Картина интересна контрастным соединением в едином ансамбле изображения старомодных уже парусников и современных чикагских небоскребов. Маленький старинный храм и деревья вокруг в холмистой зеленой местности, ярко высвеченные лучами солнца, – именно это художник увидел в лесах за Галиной и изобразил в яркой картине «Маленький храм».
И конечно же, на этой выставке очень много пейзажей, написанных пастелью, маслом, акварелью здесь, в парковых зонах Чикаго и его пригородах. Художник любит часто приходить в одни и те же места, писать различные варианты одной и той же натуры. За некоторым исключением композиции работ при этом совсем не повторяются. Одно из таких любимых им мест – Ботанический сад. И в результате мы любуемся работами, где отлично выписанное акварелью высокое небо, красивая аллея, заманчиво уходящая в таинственную даль. А вот картина, где белые стволы деревьев напоминают наши знакомые березки... Таких мест в нашем городе, привлекающих взгляд художника, довольно много. В результате мы можем увидеть пейзажи, написанные в парковой зоне вдоль бульвара Маккормик (от Туи до Голфа), в небольшом живописном Эмили-парке Скоки, в павильоне которого иногда выставляются и художники нашей общины, в Гров-парке, в зеленой зоне в районе 22-й дороги и в других местах. Не только созерцающий, но и выражающий свое личное отношение к изображаемой натуре взгляд художника читается и в картинах, в композиции которых деревья и растения органично сочетаются с созданными человеком строениями. Гармония декоративных растений с маленьким домиком привлекает в пейзаже «Арбалетум». Неожиданное интересное композиционное решение демонстрирует автор в картине «Японские деревья в ботаническом саду». На картине «Рыбалка» мы видим в моторной лодке и фигуры людей, встречающиеся довольно редко в работах художника. В картине привлекает отражение в воде деревьев, немного обобщенных видением художника, но уже красиво и гармонично надевающих желтый наряд ранней осени.
Близки по настроению и тональности к пейзажам и красочные натюрморты Владимира Тартаковера. Как правило, для них выбирается естественная натура. Интересна своей композицией, колоритом, своеобразным торжеством цвета работа «Маки». А в серии картин «Ирисы» доминирует какой-то особый, с любовью выписанный сиреневый цвет. В бело-желтой гамме с очень осторожным добавлением зеленого цвета воспринимается пейзаж-натюрморт «Ранние розы». Та же богатая колористическая гамма – в удивительно живописной картине «Букет цветов». И эта работа передает задумчивое и лирическое настроение автора.
В последние годы у Владимира Тартаковера появилось новое творческое увлечение. Он стал регулярно работать и писать с натуры в Palette & Chisel Аcademy of Fine Arts – уникальном клубе в даунтауне Чикаго. Здесь есть специальная студия, где регулярно позируют натурщики и натурщицы. На выставке художник показывает несколько интересных портретных работ, сделанных там. В них привлекают передача оригинального колорита облика персонажей, попытка угадать их характер, разнообразие композиций и цветовой тональности.
Особым украшением выставки, своеобразным маленьким шедевром является картина «Мишель» – оригинальный портрет внучки художника. Девочка изображена возле двух зеркал, как бы сразу в трех измерениях. Подумалось, что Владимиру Тартаковеру следовало бы чаще работать в жанре живописного портрета.
Мы встретились с ним во время отбора картин и подготовки к этой выставке.
- Расскажите, пожалуйста, Владимир, почему пейзаж стал как бы основным жанром в вашем творчестве?
- Я пишу пейзажи давно, еще со времен учебы. Во время моей работы в мастерских Худфонда я занимался диорамами: писал живописные задники и делал макеты перед ними. А первое относительное признание пришло в 1985 году: в Кировоград приехали японцы отбирать работы для выставки советской живописи, они и обратили внимание на мои пейзажи, отобрали и потом даже купили четыре. А вообще любовь к пейзажу, наверно, заложена в душе. Выбор натуры – это всегда и просто, и сложно, и необъяснимо. Я вижу обыкновенный цветок, и он мне нравится. А люди возле него проходят и не замечают. Или, например, упала на поверхность воды в реке ветка дерева или просто листва... Все проходят мимо, а я могу остановиться и начать это писать. В этом вообще, наверно, разница между художником и обычным человеком. Увидеть немного больше, чем другие. Правда, когда я здесь в Америке пишу пейзажи, люди часто подходят, смотрят, им интересно, иногда они даже высказывают свое одобрение.
- Во время самого письма есть ли у вас определенная сверхзадача?
- Все зависит конкретно от места, от натуры, она подсказывает. Но каждый художник, конечно же, выбирает свою композицию, свое решение. Может быть на картине большое пространство неба и очень маленькая полоса земли. И наоборот. Было бы совсем не интересно, если бы все художники одинаково компановали свои работы. И все картины, как фотографии, были бы одинаковы. Было бы очень скучно, вся жизнь была бы скучной. Возьмите у Клода Моне, у Исаака Левитана: каждая работа – это совершенно различная композиция, разные гаммы по цвету, разное освещение, колорит. Я стремлюсь запечатлеть природу во все времена года, в основном люблю осень и зиму. Летом я стараюсь писать цветы, воду, я не люблю зелень. Хотя многие художники любят зелень и находят бесконечные оттенки и переходы в зеленой гамме. Образец – Сезанн, но у него зелень не ощущается такой зеленой и ядовитой, какой она бывает в природе, не давит глаз. А вообще каждый художник видит природу по-своему.
- Что для вас главное в самом творческом процессе?
- Прежде всего надо что-то увидеть, почувствовать в натуре. Художник – это человек настроения. В плохом настроении, например, вообще нельзя писать пейзаж: это бесполезно. Работа зазвучит, когда в нее вкладываешь всю свою душу, свой темперамент. А писать просто так – это будет только красивая фотография. Хотя сделать картину-фотографию тоже непросто, необходимо настоящее мастерство. В последнее время у меня
появилась возможность рисовать натурщиц в академии-студии. Хочется показать не просто внешние черты человека, а раскрыть его душу, характер, настроение, какие-то неповторимые его особенности. Стремлюсь к этому. Конечно, передачи только похожести натуры в таких работах мало. Поэтому в процессе творчества во всех жанрах пытаешься найти что-то свое, неповторимое. Художник от художника отличается тем, что надо, как говорит один из моих коллег, быть немного сумасшедшим. Наверное, и в самом деле надо быть немного таким: не быть похожим на всех остальных людей.
- Спасибо, Владимир, за вашу интересную выставку. Всегда будем рады видеть ваши новые работы!