Реалии и фантазии Льва Кубланова

На выставке работ художника

Этот интересный художник еше сравнительно мало известен в нашей общине; думается, что многим любителям изобразительного искусства будет интересно познакомиться с его творчеством.
На выставке представлены работы художника, выполненные в разные годы – и в Москве, где он жил ранее, и здесь, в Америке, уже после эмиграции. Сразу же обращает на себя внимание разнообразие техники, в которой он работает. Мы видим графические работы, тщательно выполненные пером, тушью и карандашом, живописные картины, написанные гуашью, акварелью, акриликом, маслом; любуемся композициями, где интересно сочетается различная техника в поисках наиболее выразительного экспрессивного решения.
Среди графических работ выделяются прежде всего московские пейзажи. Лев Кубланов – архитектор по своей основной профессии, и поэтому, возможно, у него такой пристальный интерес к сохранившимся в центре Москвы старым домам и дворикам. Какая-то особая, не броская привлекательность заявлена в этих городских пейзажах, парковых дорожках, домиках, оградах, деревьях, кустах... А вот прекрасная портретная работа – «Абрахам», где удачно и экспрессивно соединены в персонаже черты индивидуальные и обобщающие, где нам передается и авторское раздумье над еврейской судьбой. Графическая техника, естественно, обязывает художника к определенной реалистической точности. Но работы Льва Кубланова согреты особым лиризмом, ощущением непосредственного присутствия автора и его приглашением взглянуть на натуру вместе, приглашением к сопереживанию.
Все это характерно и для его живописных московских картин – «У Никитских ворот», «Андрониковский монастырь в Москве», «У Яловских ворот» и других. Работы художника, написанные маслом, акриликом, акварелью, гуашью, выделяются, в основном, тонкой цветовой гаммой, с подчеркиванием переходов оттенков одного преобладающего цвета. И это создает определенное настроение. В этом смысле эмоционально похожи на московские и пейзажи, написанные в других городах. Можно выделить в этом отношении работу «Крыши Парижа», где изображены совершенно нетрадиционные для этого города домики. Или картину «На Диване», написанную уже в Чикаго, где сохраняется все тот же простой лирический взгляд на бытовую, ничем особенно не выделяющуюся фактуру.
Но в этом художник видит особую красоту. Неслучайно он в ряде своих городских пейзажных композиций выводит на первый план реалии, более характерные для натюрморта. Парижские домики мы видим как бы сидя за столом, на котором стоит красивый букет в глиняном горшке. А кисти живописца на первом плане, как в композиции «На Диване» – неизменный атрибут многих и пейзажных работ, и натюрмортов Льва Кубланова. Все время подчеркивается непосредственность взгляда, невидимое присутствие в композиции человека. «Я здесь, я все вижу вот так, здесь все мои волнения и заботы», – это читается в картинах художника.
И в жанре натюрморта он стремится соединить неожиданность композиции с опять-таки интересной гаммой, где преобладают оттенки заданной цветовой тональности. Мы видим на таких полотнах столы, щедро заставленные бутылками с вином, стаканами, вазами с цветами, подставками для кистей и многими другими обычными предметами быта. Интересны подчеркиванием такой повседневной красоты, казалось бы, ничем особенно не выдающиеся картины «Орхидеи», «Осенний дворик», «Цветы», «Натюрморт» и другие. Какое-то особое эмоциональное насыщение читается в натюрморте «Самовар», где крупными мазками сочно выписан и сам самовар – центр композиции, и тарелка с яблоками, и ваза с пышными цветами.
Но в традиционных графических и живописных жанрах Льву Кубланову становится иногда тесно, и он создает серии композиций, насыщенных выдумкой, фантазией. Такова, например, графическая работа «Волшебный город», где изображены старинные средневековые замки: один – в основании чаши, другой – в ее объемной плоскости. Тщательно проработаны здесь все детали и мельчайшие подробности воображаемого пейзажа, где, как представляется, соединились предметные детали восточной и западной цивилизаций. Поражает тончайшая филигранная работа тушью и карандашом, как и в работе «Пейзаж с руинами», где за столом с куклой и книгами, вазой на них, в которой – кисти художника, видятся башни старинных соборов. Все детали реальны, соединены они только фантазией художника, приглашающего и в этих композициях увидеть все изображенное именно так, а не иначе. Этот принцип сохраняется и в некоторых живописных работах. Мы видим, например, красивую женщину и красивейшую, увенчанную розами прическу в картине «Флора». Чем-то перекликается с этой работой написанная акварелью картина «Красное кресло», где привлекает уже необычно яркая цветовая гамма-перекличка.
Представлены на этой выставке и работы художника, выполненные в более классической традиции. Это, например, красочный пейзаж «Воспоминания об Ахтырке», где привлекает сочетание оттенков голубого и синего цвета. Интересн своей внутренней композиционной динамикой написанная уже в Америке работа «Мичиган. Пейзаж». Здесь графическая техника соединена с легкой светло-коричневой цветовой подсветкой, создающей привлекающий эффект теплоты. Оттенками зеленого цвета привлекает «Русская усадьба», желтый доминирует в работе «Осенний дворик», написанной уже в Америке.
В Чикаго Лев Кубланов выставлялся сравнительно мало. Поэтому при встрече мы попросили художника рассказать подробнее о себе.
- Я родился в 1946 году в Москве и на всю жизнь полюбил то, что видел в детстве: маленький дворик в старом городе, Зарядье... В детстве ничего особенно радостного для еврейского ребенка не было, тут еще болезни навалились бесконечные... И я начал дома рисовать. Неожиданно начало получаться. Ходил в студию городского Дворца пионеров. Потом поступил в Архитектурно-строительный техникум. Там были очень хорошие преподаватели рисунка, живописи, скульптуры. И уровень преподавания был довольно высокий. Тогда я и начал рисовать Москву. Став уже архитектором-профессионалом, я все время чувствовал, что мне нехватает именно опыта рисования. В 1982 году я бросил архитектуру, понял, что это все-таки не мое. Может, и время тогда было такое. Хотелось просто рисовать. Я стал подрабатывать в одном клубе просто художником, начал выставляться, были выставки в Театральной библиотеке в центре Москвы, в Некрасовской библиотеке, в других местах. Стал ездить – в Армению, в Грузию. Потом жизнь свела с замечательным художником Олегом Гроссе, он организовал мне поездку с группой художников в Австрию, там мы рисовали, тоже выставлялись, появились новые знакомства, и мы с женой Наташей стали потом ездить туда сами почти каждое лето. Я выполнял различные заказы, рисовал дома, сады, деревья, церкви – были заказчики. Мы ездили также в Париж, в Германию. В России было много выставок моих работ, в основном в Москве. Выставлялся иногда я и в странах, где мы бывали. В Америку приехали как и многие, вслед за детьми и внуками. Здесь продолжаю писать, выставляюсь иногда. Работал в архитектурных фирмах как художник-график. Теперь только рисую. Сотрудничал с двумя галереями, которые активно продавали мои работы.
- Считаете ли вы, что нашли себя как художник в Америке? Занимаетесь ли вы здесь тем, чем хотели?
- Это сложный вопрос. Все-таки перед отъездом из Москвы у меня в той стране уже было какое-то имя. Меня знали: была какая-то определенная тема. Я рисовал, в основном, старый город, была у меня своя узнаваемая уже техника, был и свой зритель. Художнику трудно найти свое место, свою манеру, чтобы о нем писали, говорили. Это приходит со временем. Мы понимали, когда ехали в эмиграцию, что потеряем очень много. Надо, конечно, ехать в молодости. Но с другой стороны, здесь, благодаря и вопреки, я стал больше заниматься живописью. И многие с удовольствием покупают у меня недорогие картины. Я получаю удовольствие от работы, я всегда ищу что-то новое в технике и в композиции. И здесь, и в Европе во многих домах висят мои работы. Это приятно. Я не могу сказать, что я полностью доволен жизнью в эмиграции. Но в то же время жаловаться особенно не на что, все в порядке. Вдобавок ко всему здесь появилось много друзей, в том числе и художники, и музыканты. Мы, например, устраиваем иногда домашние концерты с просмотром моих картин. Приходят Миша Сычев с Геннадием Балдецким, другие исполнители. Есть общение, и это очень важно.
Заканчивая краткий обзор выставки работ художника Льва Кубланова, хочется привести слова, сказанные о его творчестве известной московской поэтессой Татьяной Кузовлевой. «У той черты, где так завораживающе подступает к глазам все, с чем соединились, срослись наше «недавно» и «давно», у той черты, где дерево связывает собой не просто небо, но наше вчера и завтра, у той черты, позади которой многих из нас еще не было, а заступать за которую не каждому будет дано судьбой, – у нее, у этой черты, ненадежной и зыбкой, как само время, и задержался взгляд художника Льва Кубланова. А задержавшись, материализовался в акварель, черную тушь, гуашь, сепию, в лист бумаги или лист картона, с ограниченными на них простой рамой островами дворцов и скатами крыш, с шершавыми стволами вековых деревьев, с узкими торцами домов и домиков». Татьяна Кузовлева подчеркивает, что у этого художника «вечность входит в прямой контакт с мгновением», и с этим нельзя не согласиться.