Живописный мир Владимира Монастырецкого

В этом своеобразном клубе русскоязычных эмигрантов, Центре для пожилых «Forever Young», с завидной настойчивостью и гостеприимством продолжают нас знакомить с работами талантливых художников, живущих в Чикаго и его пригородах. На открывшейся там новой выставке представлены картины интересного художника Владимира Монастырецкого, пока еще, к сожалению, сравнительно мало известного в нашей общине.
В его пейзажных работах, написанных в классической традиции, привлекает современное ощущение, дыхание художника, если можно так сказать, нескрываемое желание поделиться своими чувствами и переживаниями от восприятия именно так увиденного пейзажа. Они могут быть строгими в передаче неспокойного состояния природы («Шторм», «Берег Крыма»), более мягкими и лирическими («Вечер на океане»), когда так привлекают прекрасно выписанное заходящее солнце и вся композиция, приглашающая восхититься пейзажем и задуматься... А в картине «Скалистый берег» передан своеобразный восторг от сочетания природных контрастов, величественности горного скалистого берега и неспокойного водного пространства моря. В этих работах преобладают мягкие цветовые переходы при богатстве колористических оттенков, общая цветовая гамма способствует передаче определенного настроения.
Своеобразная гармония изображенного на водной глади озера очень древнего по своим очертаниям парусника и ультрасовременных очертаний городских небоскребов читается в картине «Озеро Мичиган, Чикаго». Лирическое начало преобладает в цветовой гамме полотен «Мостик встреч», «Золотая осень». В таких работах заметна склонность художника к импрессионистскому видению красоты и неповторимости природы; особенно это проявляется в богатейшей многокрасочности цветовых оттенков в картинах «Солнечный день в лесу», «Весна в Висконсине». Мы любуемся и наслаждаемся изображенной пейзажной красотой; в этих композициях нет людей, но ощущается их активное незримое присутствие. Обращают на себя внимание и композиционные особенности пейзажей Владимира Монастырецкого с часто обязательными условными центрами – домики, мостик, парусник, беседка и т.п.
Радостная цветовая контрастность привлекает в картине «Венеция». Художник точно, почти с фотографической достоверностью передает особенности архитектуры этого уникального города. И в то же время мы ощущаем авторское видение колористического контраста зданий, неба над ними, уходящей вдаль дороги. А картина «Снежная баба» скорее фигуративная, нежели пейзажная. Мы видим детей, увлеченных в разгар зимы лепкой фигуры из снега; все изображено в особой светлой гамме оттенков белого цвета с яркими другими цветовыми пятнами и штрихами.
Все пейзажи художника написаны в основном с натуры, но иногда он пишет предварительно этюды и потом, используя их, продолжает работу в мастерской. В нашей беседе во время подготовки этой выставки Владимир Монастырецкий специально подчеркнул, что в пейзаже главное для него – образное восприятие мира через эмоции и через психику человека, когда, по выражению художника, «есть потребность эстетически насладиться, почувствовать и передать тот допинг, ту жизненную силу, которую дает человеку пейзаж».
Портретные работы Владимира Монастырецкого отличаются своей подчеркнутой значимостью. Это проявляется не только в больших размерах полотен. Главное для художника – особенности личности портретируемого, стремление передать характер, его неповторимость. В «Портрете Марии» привлекает открытость персонажа, лирическая мягкость выражения лица да и всей изображенной фигуры в немного классической одежде, как и традиционный фон вокруг, выписанный колористически очень экспрессивно и обобщенно. Немного иной, пытливый взгляд у персонажа «Портрета Ольги». Здесь привлекает колористическое богатство одежды и фона, их контрастное сочетание. В «Портрете брата» читается стремление проникнуть в особенности характера портретируемого. Более камерны, не столь подробны «Портрет Джоана» и «Портрет Леона», но и они интересны передачей каких-то неповторимых особенностей персонажей. Сам художник считает именно портрет главным своим жанром, требующим самого высокого технического живописного профессионализма и особого внимания к человеку, умения слушать и понимать того, кто позирует.
Представленное на выставке небольшое количество натюрмортов Владимира Монастырецкого привлекает своей радостной эмоциональной стилистикой, весьма близкой к импрессионистской. Мы наслаждаемся изящной композицией картины «Цветы и женская шляпка», игрой богатства цветовых оттенков и переходов в этой работе. С каким-то особым чувством передан художником основной цвет в работах «Сирень», «Красные маки», многообразие цветовых оттенков – в полотне «Полевые цветы». А картина «Цветы и фрукты» вызывает немного ностальгическое настроение, эмоциональное воспоминание о чем-то в прошлом. Художник, по его признанию, работает в жанре натюрморта совершенно свободно, передавая прежде всего эмоции, стремясь к многообразию цветовых красок для передачи радостного восприятия жизни.
Во время нашей встречи перед открытием выставки я прежде всего попросил Владимира Монастырецкого рассказать подробнее о себе.
- Родился я в Житомире, отец учитель, мама бухгалтер, – так начал художник свой рассказ. – У отца было общее и музыкальное образование. Детство мое проходило в перекрасной атмосфере – живопись, музыка, искусство... Я учился играть на пианино и других музыкальных инструментах – трубе, мандолине, пел в хоре. И, конечно же, рисовал с самого раннего детства. Учился в художественной школе – первое мое образование. Никогда не думал, что у меня есть какой-то талант. Успехи были во всех предметах понемножку. Но постепенно, где-то к 13 годам, я почувствовал, что основное, что меня притягивает, это живопись. И стал больше ею увлекаться, слушать советы и замечания учителей. Радовался своим акварелям, стал активнее посещать различные музеи. Наши родственники жили и во Львове, и в Одессе, часто ездил в музеи Киева... В тот период огромное впечатление произвели на меня работы Айвазовского, Репина, Левитана, Поленова, Крамского, Васильковского и многих других замечательных мастеров классического направления и передвижников. Мне повезло: мое развитие шло логично и последовательно, без нажима со стороны.
Была проблема выбора: где учиться дальше. Поехал в Ленинград, Москву, посмотреть, можно ли там поступить учиться, в Харьков, во Львов. Но поступил в Киевскую академию художеств: показалось, что там большее внимание уделяют работе с цветом, с колористическими интонациями, по фактуре близкими к импрессионизму. И я почувствовал, что учеба в Академии в Киеве – это то, что я хочу. Там была прекрасная профессура, один из моих непосредственных педагогов – народный художник, профессор Виктор Григорьевич Пузырьков, прекрасный мастер по композиции. Были там и другие отличные педагоги.
- Где и когда вы начали показывать свои работы на выставках?
- Прошло шесть прекрасных студенческих лет обучения в Академии. Я был тогда растерян: надо найти свой стиль, свою манеру. Заглянуть в самого себя: кто ты, кем ты должен быть... Правда, где-то на четвертом курсе я уже почувствовал, что быть художником – это даже не профессия, это – твой быт, твой образ жизни, все должно быть подчинено этому. И тогда я начал активно над собой работать в смысле самодисциплины: масса отвлекающего в таком возрасте... После института очень много писал, было и разочарование, и недовольство тем, что делаю. Такой напряженный поиск длился года два. Но уже в 1980 году моя работа «Гимнастка» была показана на Всесоюзной выставке, посвященной Олимпиаде. И дальше я каждый год выставлялся по несколько раз. В Киеве, Харькове, Львове, Виннице, в Москве в Манеже, на Кузнецком мосту... Жизнь была нелегкой, но богатой, заполненной работой и событиями. Работал в Киеве в Музее народной архитектуры и быта. Активно занимался реставрацией, изучал технику художественного письма старых мастеров.
- И тем не менее вы решили уехать из той страны?
- Да, решил уехать из Украины навсегда. Я хотел научиться жить и нормально функционировать за границей. В 1990 году выехал в Польшу. Там произошло то, о чем я даже не мечтал: в Кракове состоялась моя выставка, было представлено 128 работ. Мои картины видели президент страны, премьер-министр, председатель парламента. Мне предложили получить польское гражданство. Польша мне открыла Европу. Я побывал тогда в Голландии, Бельгии, Франции, куда вскоре переехал.
Я мечтал жить во Франции, и вот мечта сбылась. Я работал с агентом, выставлялся там, была определенная известность. Встретил многих интересных коллег, общаться с французами мне помогали друзья-поляки. Мои работы выставлялись в Париже в двух галереях, в галереях Швейцарии, в Лилле, в Марселе, в Бельгии в Брюсселе, в Германии в Кельне.
В 1996 году я выехал в Америку, приезжал и уезжал отсюда четыре раза, пока не остался насовсем: получил «гринкарту» как живописец и специалист по искусству. Остановился в Чикаго. Здесь в одной компании я занимался реставрацией и консервацией произведений художников, занимался экспертизой, часто выезжал в даунтаун и в северные пригороды осматривать коллекции старых по времени работ. Там были и шедевры в частных коллекциях. Реставрировал античную мебель, изготовленную в разных странах... Мне нравится Америка. За это время я познакомился со многими людьми, в том числе и с русскоязычными эмигрантами. В Европе я семь лет ни с кем из наших не общался. Жизнь стала более наполненной, я продолжаю работать и чувствую свою востребованность. В Европе все прекрасно, но там умеют все сделать так, что ты чувствуешь, что ты – иностранец. А Америка – свободная страна, самая удобная для эмиграции, и если ты тут нашел себя и нужен, – ты не чужой, а свой.
- И здесь вы продолжаете писать в выработанном вами стиле?
- Я концептуально придерживаюсь той манеры, которую я выработал с годами. Наверное, это сочетание жесткости, где доминирует рисунок и четкая форма, и эмоциональной мягкости. Классическое направление, в котором я работаю, требует хорошей подготовки, высокой школы. Хотя часто хочется дать свободу творческому воображению. Иногда тема у меня давно выношена, и я просто беру кисть и краски и пишу. Образ я уже вижу, он в моем сознании. А иногда мучительно работаешь над эскизом. Есть очень важный момент: работа должна быть живая, не мертвая. Я это очень переживаю всегда. Вдохнуть жизнь в работу любого жанра – это самое главное. Работа должна быть художником написана, а не намалевана. Я счастлив, когда вижу живые профессиональные работы моих коллег. Меня интересует соразмерный нашему восприятию мир. И это мир, в котором мы живем. Я часто увлекался разными теориями и стилями, сейчас тоже переживаю формальный период в каждой работе: ищу композицию и прочее. Конечно, надо мыслить рисунком, понимать и чувствовать цвет. Но главное – должен быть образ.
- Спасибо вам, Владимир, за прекрасную выставку! Уверен, что многие с большим интересом познакомятся с вашими живописными работами. Желаем дальнейших успехов в жизни и творчестве!